Информресурс господина Матиенко с космическим названием "АльтаИрк" сообщает в ленте от 14.03.2013 года о подписании соглашения о сотрудничестве между уполномоченным по правам ребенка и Главным бюро медико-социальной экспертизы по Иркутской области. В частности, сообщается, что "уполномоченный по правам ребенка будет информировать главное бюро МСЭ о фактах нарушения прав и законных интересов ребенка по вопросам медико-социальной экспертизы". Со своей стороны, предполагается, что Главное бюро МСЭ будет "информировать уполномоченного о результатах рассмотрения его обращений и сообщений по вопросам соблюдения прав и законных интересов ребенка при про ведении медико-социальной экспертизы".
После прочтения этой новости у меня вновь возникла убежденность, что уполномоченный по правам ребенка занимается какими-то странными, выдуманными проблемами.
Например, в Ангарске очередь из детей-сирот, имеющих право на получение социального жилья, составляет около 600 человек. Сироты вынуждены обращаться в суды, но получают не более 10 квартир в год. Несложный подсчет: для получения квартир всеми в этой очереди понадобится полвека, при условии отсутствия прироста очереди: И это только в Ангарске.
Вместо решения этой проблемы уполномоченный по правам ребенка намерен, цитирую "...запрашивать у учреждения информацию о ставших известными в результате деятельности фактах нарушения прав и законных интересов ребенка по вопросам медико-социальной экспертизы, данные государственного статистического наблюдения, сведения о медико-социальной экспертизе лиц в возрасте до 18 лет в Иркутской области."
Другой пример: в области отмечен рост насильственных преступлений против детей. Недавняя смерть одиннадцатилетней школьницы из Шелехова, гибель двухлетнего ребенка от голода в Бакальске и полугодовалого младенца в Боханском районе - это только совсем недавние события. Вместо того, чтобы разрабатывать комплекс мероприятий, рассчитанных на помощь неблагополучным семьям и защиту наших детей, государственные люди области в лице директора Бюро МСЭ и уполномоченного по правам ребенка договариваются о том, чтобы "информировать друг друга" о результатах рассмотрения обращений и сообщений.
Возникает вопрос: почему уполномоченный по правам ребенка, вместо решения действительно серьезных проблем занимается подписанием соглашений, сомнительной организационной ценности?
